Онлайн-семинар "Я пишу для детей и подростков" мы придумали для того, чтобы найти современных авторов, которые уже пишут для детей и подростков или только делают первые шаги в этом направлении.
За неделю плотной работы участники семинара получают обратную связь по своим текстам и рекомендации по развитию своего личного авторского бренда, посещают разнообразные тематические семинары по детской поэзии, фантастике и др.
Представляем вам финальную работу Евгения Шестова - первая глава из повести "Так ли ясен свет лазоревый?".
Онлайн практический семинар
"Я пишу для детей и подростков"
Об авторе: Евгений Шестов
Автор рассказов, пьес, романа «Филармония», семи детских повестей, романа-фэнтези «Бусина-гость».
Член Союза детских и юношеских писателей России.
В издательстве «Априори-пресс» вышла повесть Евгения «Свистни, рак, пока есть силы»; повесть «Дети нашего двора» опубликована в журнале «Проспект»; рассказ «Книга пространств» вошла в сборник «Перископ-2020».
В 2020 году:
⭐ 3 место в конкурсе «Солнечные часы» за рассказ «Поленыч»;
⭐ лонг-лист в конкурсе «Берег детства» за рассказ «Вовкин папа – неудачник»;
Контакты автора
Так ли ясен свет лазоревый?
повесть
Глава первая
От сильного порыва ветра окно распахнулось, деревянная рама жалобно скрипнула и ударилась о крышку стола. В окно тут же влетела крупная синица. Она стала метаться по комнате, натыкаясь на шкафы с пробирками, большой глобус на столе. Люсиан пробовал поймать незваную гостью, но она каждый раз уворачивалась. Синица ловко спланировала, пискнула, выронила на стол маленькую бумажную трубочку, а потом, резко махнув крыльями, вылетела в окно и исчезла.
Люсиан закрыл обе створки окна, а когда повернулся к столу, заметил, что неприметная сначала записка начинает светиться. Белый цвет бумаги поменялся и отдавал теперь голубым.
Взяв записку, Люсиан развернул ее и прочел:
«Вороний глаз заполонил весь сад, Олеандр очень красивый, но тянет как магнит, а Артемизия усыпляет и не дает думать. Спеши, иначе я пропаду. Твоя Сияна».
– Что?
Люсиан смял голубой клочок бумаги, замахнулся и бросил в сторону окна.
– Вот еще. И не подумаю я читать ее писульки. Всегда говорит сначала «помоги», а потом смеется. Лучше делом займусь. Мой магический Аметист знает много тайн. Это самый мудрый камень на земле. Вот у него я и узнаю, что она там опять придумала.
Открылась дверь, в нее заглянул отец:
– Что за шум? Ты успел закрыть окно?
– Да успел, успел.
Люсиан недовольно поморщился, потом спросил:
– Пап, скажи, почему Сияна мне пишет? Почему не тебе? Она меня зовет на помощь. Я ничего не понимаю.
– Где письмо? Кто его принес?
– Синица.
– Это плохо.
– Почему?
– В наших краях синицы не водятся. Значит, это измененная птица.
Отец встревожено огляделся.
Люсиан поднял сияющий голубой листок и протянул отцу. Тот развернул записку, еще больше нахмурился.
– И ты собирался это выбросить? Я думал, ты серьезный молодой человек. А ты олух.
– Да в чем дело? Объясни мне, наконец, чего она меня дергает, записки пишет? И это уже второй раз за неделю.
– Второй раз? Люсиан, я не только твой отец и Сияны. Я еще и директор музеона магии. Поверь моему опыту. Если Сияна просит, значит, ей действительно нужна помощь. Я виноват перед ней. Думаю, что от меня она не захочет принять никакую помощь.
Отец подошел к дубовому шкафу, потянул ручку маленького ящичка в центре стола, достал нож.
– Она оставила мне свой обсидиановый нож и амулет. Мне следовало быть более осмотрительным, прежде чем отправлять ее в «Лазурный дом». Но теперь возникает непредвиденная ситуация…
– Обсидиановый? – вскричал Люсиан. – Все так серьезно?
– Ты хотел, чтобы Сияна была на твоем экзамене? Значит, надо что-то делать. А не сидеть сложа руки. И не задавать глупые вопросы.
– Отец, я поскачу на Орлике, я верну Сияну.
– На Орлике? Но ведь он утром потерял подкову.
– Его уже перековали. Позволь, отец.
Отец передернул плечами, положил нож на стол рядом с запиской.
– Нечего об этом говорить. Тебе еще рано думать о подвигах. У тебя скоро экзамен.
Люсиан подошел к отцу, прижался лбом к его груди, почувствовал, как стучит сердце родного человека. Но тут отец, резко оттолкнув сына, проговорил:
- Оставайся в комнате.
И вышел из комнаты.
Записка, брошенная отцом на стол, чуть только качнулась от легкого сквозняка.
В черном небе блеснула яркая звезда. А в записке погасли буквы.
Пораженный Люсиан смотрел на пустой голубой клочок бумаги, в котором теперь не было ничего, что бы напоминало записку сестры. Правая щека дрогнула, по ней пробежала соленая капля.
Люсиан подошел к двери, за которой слышны были приглушенные голоса стражи, да иногда отдаленно доносились детские голоса. Музеон готовился ко сну. За окном мелькал факел стражника у ворот.
Если сейчас выйти через заднюю калитку, никто не заметит. Ехать ему не долго. Завтра к утру он уже будет в замке «Лазурный дом». Что он там встретит? Увидит ли сразу Сияну, или ему придется прибегнуть к силе волшебства, чтобы узнать у сестры последние новости. Свободна ли она в своих перемещениях? И эта записка. Надо все разъяснить.
Через несколько минут послышался удаляющийся топот копыт.
Отец поднялся в свой кабинет и теперь стоял, опершись на подоконник и вслушиваясь в каждый шорох за окном. Факельщик давно отошел от ворот. Значит Люсиан выехал.
Орлик шел быстро. Он успел отдохнуть, конюхи накормили любимца Люсиана, и теперь он, казалось, благодарил своего седока, играл под седлом, несмотря на то, что темп коню был задан быстрый.
Речка Северка была холодная, но ее Люсиан с конем преодолели в один мах, почти не замочив копыт. Пологий правый берег остался позади, теперь перед Люсианом встал отвесной стеной высокий холм. А тонкая тропка по нему начиналась где-то сбоку, за поросшими мохом валунами.
Эти валуны, сколько помнил себя Люсиан, часто упоминались в легендах и древних сказаниях. О них рассказывал и дядя Люсиана Светозар. Легенд было много, и когда дядя начинал рассказывать, всем приходилось откладывать любые дела. Так это было занятно, с изображением в лицах всех героев. Не смотри, что дядя Светозар – кузнец. В его руках железо пело, искрясь и радуя зрителей раскаленным боком.
Теперь на валунах лежала черная тень, а где-то в небе как гвоздь торчала одна яркая звезда. Все пространство вокруг звезды было затянуто облаками, и только ее луч тревожным белым светом прорезал небесную твердь.
Орлик выскочил на тропку, поднявшись почти вертикально как раз в тот момент, когда в небе сверкнула звезда. Загорелась небесно-голубым и погасла. И только после этого в черном небе прогремел тихий отдаленный гром.
Люсиан спешился. Взяв коня под уздцы, он стал подниматься. По бокам от тропы стояли вековые дубы, между ними там и тут мелькали кусты орешника, да кое-где пробивались неведомо как попавшие сюда елки.
Люсиан помнил каждый куст, каждое дерево, каждую ветку, которая могла преградить путь. И свет ему в этом лесу был не нужен. Этот лес был родным, привычным, в нем жили духи родного очага. Он оберегал всех, кто жил с ним в мире, и наказывал баловников. Чужеземцев пускал неохотно, в обход тайных мест и живых источников.
Люсиан выбрался на плоское место и огляделся. Теперь надо было повернуть налево, обойти огромный кряжистый дуб, в дупле которого нашли в прошлом году мертвого волка. Дуб был настолько высокий, что верхушка терялась где-то в облаках. Три взрослых человека вставали, чтобы обхватить его ствол вокруг. Дядя Светозар говорил, что еще в его детстве во время грозы от удара молнии обломилась нижняя ветка лесного исполина, другой молнией выжгло большое отверстие в стволе. И лес на долгое время затих. Но когда поселилось в этом месте семейство белых магов, притихший лес ожил, и даже у дуба снизу появились молодые листочки. А потом в его дупле волка нашли. Подивились тогда жители деревни, но ничего дурного не увидели. Через месяц волк забылся, а еще через неделю приехали к ним в Волшебный холм сваты, сговорились о свадьбе. Сияна отказывалась, но разве пойдет она против воли отца? Молодые уехали жить в Лазурный дом.
Люсиан глядел на деревянного великана, и тяжелое чувство охватило мальчика.
Вспомнилось, как смотрела Сияна, садясь в ту повозку, которая увезла ее из родимого дома. Холодной рукой она сжала пальцы брата, а он только поцеловал ее в щеку.
Сейчас в этом темном лесу не было слышно ни звука, как будто вымерло все живое. Лишь отдельные шорохи да стоны нарушали полную тишину. Вот дуб скрипит ветвями, как будто вздыхает. Ручей журчит чуть левее от тропы, а беспокойные шмели все никак не успокоятся, все вылетают из своего гнезда. Зверь ли какой их потревожил, или солнце на них так подействовало?
Люсиан нагнулся к ручью, хотел умыться да наполнить флягу водой. И вдруг услышал приглушенные голоса.
Кто-то крался в ночной тишине. Шагов было не слышно, только временами раздавался треск ломаемых сучьев, при этом грубый низкий голос ворчал что-то неразборчивое. Второй голос был выше и моложе. Он оправдывался и говорил слова такой частой скороговоркой, что разобрать его речь тоже было невозможно.
И тут всхрапнул Орлик.
Голоса тут же стихли, похоже путники остановились и замерли, вслушиваясь в ночные звуки.
Люсиан гладил морду коня, моля его не храпеть больше и не выдавать их местонахождение. Кто знает, что на уме у этих пришельцев? Кто они? Чего они замышляют? Почему идут ночью?
Эти вопросы промелькнули в голове Люсиана в миг. Он уже почти успокоился, чувствуя, что путники пройдут мимо, но в этот момент Орлик вновь захрапел.
Ветер зашумел и сразу затих. А со стороны пришельцев раздался тихий, но четкий голос:
– Господин Люсиан, это вы с Орликом?
– Да, это я, – ответил Люсиан. А вы кто?
– Лесничий Смородин. Со мной сын мой Туттиан. Мы подойдем?
– Хорошо. Идите сюда.
Через некоторое время показались две фигуры. Лесничий был высокий старик, плотный в теле, с большими ладонями, покрытыми застарелыми мозолями. Рядом с ним сын его казался внуком. Но это только казалось. Как-то быстро Смородин сумел состариться. Говорили люди, это от того, что времени много проводит один в лесу, а не среди людей. Сам Смородин никому ничего не рассказывал. На все расспросы лишь отмалчивался, а если совсем бурно брались допрашивать, уходил опять из села. И никто не знал, когда он вернется.
Мальчик Тутт был десяти лет от роду. Щуплый, нескладный, но сильный и сметливый. Именно поэтому его отправили сопровождать Сияну. И вот теперь он стоял перед Люсианом, растерянный и понурый.
– Я к вам шел, господин Люсиан. – проговорил Тутт.
– Зачем? И почему тайно?
– Госпожа приказала мне срочно пробираться одному, никому не показываться.
– Одному?
Люсиан подошел вплотную к Тутту.
– Почему же ты не один? Почему ты с отцом?
– Это я виноват, господин Люсиан, – сказал Лесничий. – От вашей сестры прилетела синица, а там записка «Встречай сына». Вот я и караулил его четыре дня, пропустить боялся.
– А почему синица? – спросил Люсиан.
– Полюбила ваша сестрица этих пичуг, так привязалась, что только их и присылает. Голуби ее не любят. А синички вмиг слетаются на ее ладонь.
– Отец сказал, что не водятся у нас синицы. А ты другое говоришь.
– Правда ваша, господин. Они только с южного края леса к нам залетают ненадолго и опять упархивают. До Волшебного холма не долетают. Отца вашего боятся.
– Как же так? Сияна мне никогда об этом не рассказывала.
– Берегла она вас от гнева отцовского. Ну да ладно. Туттиан записку вам принес. От Сияны.
Лесничий дал знак сыну, который помедлил, потом достал записку и отдал Люсиану.
– Сейчас я огонь зажгу, – проговорил Лесничий.
Достав трут и кресало, Смородин разжег огонь. Бросил пару охапок сухой травы да несколько мелких веток.
При свете огня Люсиан прочел слова, которые уже видел в той записке, что принесла синица ему в комнату:
«Вороний глаз заполонил весь сад, Олеандр очень красивый, но тянет как магнит, а Артемизия усыпляет и не дает думать. Спеши, иначе я пропаду. Твоя Сияна».
Внизу стояла приписка: «Туттиан приведет тебя, куда надо».
– Бросьте записку в огонь. – Тутт озабоченно оглянулся. – Никто не должен знать, что я здесь.
Мальчик подошел к Люсиану совсем близко.
– Особенно ваш отец.
– Мой отец?
Люсиан тревожно поглядел через плечо, туда, где находился его дом. Как все странно, загадочно и страшно.
Записка полетела в огонь, вспыхнула и исчезла. Лишь легкий дымок взвился над огнем. Лесничий сразу же затушил огонь.
Открыв сумку, Люсиан достал магический Аметист. Камень был крупный, почти с ладонь мальчика. Несмотря на темноту, камень светился голубым. От этого лицо Люсиана тоже осветилось. Он нагнулся к камню, подышал на его плоское основание и протер. Потом коснулся тремя пальцами центра, развел их к краям камня и повернул, как будто отвинчивал крышку с фляги.
Рисунок на камне стал меняться. Из голубого тумана появилось лицо Сияны. За ее спиной были видны цветущие поля, яркое солнце светило там, где девушка находилась. Но лицо ее было слишком серьезным. Она что-то говорила, глядя как бы в глаза Люсиану, однако слышно ничего не было. Но вот она сложила руки вместе, умоляюще посмотрела на брата, и по ее губам Люсиан понял, что она произносит его имя.
Неожиданно рисунок поблек, солнце за спиной сестры погасло и цветущие поля стали просто зелеными. А потом изображение опять заволокло туманом.
– И что теперь делать? – спросил Люсиан.
– Идите к сестре, а Тутт вам поможет, господин, – произнес лесничий.
– Но тогда надо Орлика отвести домой.
– Не надо. Я отведу его на лесную поляну, где не бывает ваш отец. Ему там будет хорошо на приволье. А вы ступайте. Не беспокойтесь ни о чем.
– Хорошо.
Люсиан обнял шею коня, потрепал его по гриве. Лесничий взял коня под уздцы, и сразу, не оборачиваясь, повел его в чащу леса. Туттиан постоял некоторое время, махнул рукой вслед отцу и сказал:
– Надо спешить. Пойдемте.
За кряжистым дубом они свернули на тропинку и стали подниматься на холм.
Читать еще по этой теме
Семинар "Я пишу для детей и подростков": Дина Артёмкина
Семинар "Я пишу для детей и подростков": Нина Ветрова
Семинар "Я пишу для детей и подростков": Татьяна Голубовская
Семинар "Я пишу для детей и подростков": Ира Данилова
Семинар "Я пишу для детей и подростков": Елена Долговесова